«Тяжелые» миллионы

Владелец агентства MMG, продюсер восьми рок-групп и издатель музыкального журнала «Артист» Антон Дьяченко уже десятый год пытается вывести настоящую «тяжелую» музыку с задворок росийского шоу-бизнеса.

Крепко приклеившийся ярлык «альтернативная» вызывает ассоциацию этого вида музыкального искусства с сатанинским шумом и мракобесием. В то время как на Западе рок-звезды, пожалуй, популярнее попсовых исполнителей, и уж точно не беднее. При этом Антон Дьяченко стал одним из немногих российских продюсеров, наряду с Иваном Шаповаловым, кому удалось совершить марш-бросок в мир западного шоу-бизнеса. Альбомы продюсируемых им коллективов изданы в Японии, США, Европе и Канаде, а композиции ротируются на большом количестве радиостанций США и Европы. В 2013 г. группа Louna, входящая в «холдинг» Дьяченко, совершила масштабный тур по США. Другая группа – «Слот» – записала саундтреки к «Бумеру», «Охоте на пиранью» и сериалу «Ангел или демон» на канале СТС.

Как удается монетизировать неформат в России и как устроен концертный бизнес изнутри, Антон Дьяченко рассказал «Ко».

– Несмотря на заявленные успехи, сегодня так получается, что вы фактически находитесь в андеграунде?

– Мы отличаемся от российского музыкального мейнстрима: наши исполнители остаются вне поля зрения основной массы населения. В отличие, скажем, от попсы, которая очень вольготно себя чувствует и на радио, и на телевидении, настоящий рок находится за скобками. На Западе все рок-артисты известны так же, как и поп-идолы. Limp Bizkit и Linkin Park так же популярны, как Мадонна или Кайли Миноуг. Я уже молчу про группу Metallica. Если вы послушаете эти рок-коллективы и сравните с творчеством музыкантов, которых у нас считают рокерами – «Машина времени», «ДДТ», «Сплин», «Би-2» и других, – вы поймете, что де-факто это совершенно разные музыкальные форматы. Да, у нас в стране есть направление, которое позиционирует себя как рок, но на деле это просто декламация стихов под гитарные переборы (иногда под электрогитару), это формат Грушинского фестиваля авторской песни. Почему-то считается, что для российской аудитории главное в песне – текст, но тогда это не рок, а музыка в стиле кантри (то есть региональная авторская песня). А настоящей рок-музыки нет на повестке дня. А запрос на нее есть. Например, в России очень популярна немецкоязычная тяжелая группа Rammstein, которая легко собирает «Олимпийский» раз, а то и два в год.

– Как начинался ваш рок-бизнес? Обычно продюсеры в прошлом или настоящем сами музыканты. Чаще неудачливые…

– Никогда не помышлял о музыке, окончил РГТУ им. К.Э. Циолковского. Идея продюсирования появилась в 2004–2005 гг. Увлеченный творчеством немецких рок-групп а-ля Rammstein, захотел делиться тем, что нравится самому – сначала сделал на русском языке посвященный им сайт с форумом (соцсетей тогда еще не было), потом организовывал концерты этих коллективов в московских клубах. Они проходили с большим успехом, и тогда мне стало интересно, а есть ли группы с похожим звучанием в России. Единственной группой, которая самому мне очень понравилась, – оказался «Слот», солисткой которого тогда была Теона Дольникова. Я предложил им помочь с сайтом, а чуть позднее – и с организацией концерта – презентации альбома в Москве. Так началось сотрудничество, которое длится уже десятилетие.

В России рок-индустрия стала расти одновременно с российским кабельным телеканалом A-One – первым альтернативным музканалом. (Сейчас он продолжает существовать, но последние 3–4 года посвящен хип-хопу.) В то время A-One вручал RAMP – Российскую альтернативную музыкальную премию, он же первым привез в нашу страну американский коллектив Korn, провел концерты Linkin Park и других ведущих западных рок-музыкантов. Пик популярности A-One пришелся на 2007 год, когда был всплеск интереса к эмо-культуре. Охват и интернет-история у телеканала были очень хорошие, начались и первые туры набирающих популярность рок-артистов по России и СНГ. Тогда стало понятно, что рок-группы способны легко собирать тысячные залы даже в регионах.

Со «Слотом» я сам ездил первые три года на концерты – по два тура в год, каждый по 30–40 городам. Самый первый концертный тур я сделал в 2006 г. с географическим атласом за 9-й класс в руках, а клубы для выступления искал через «Яндекс». Условия гастрольных туров тяжелые: садишься условно 1 марта в Москве в Volkswagen Transporter и возвращаешься домой только к 20 апреля. Имели отличные результаты во всех городах – собирали не менее 1000 человек.

Это радикально отличалось и отличается от того, что происходит на гастролях у поп-артистов, на которые никто не ходит. Хотя они гораздо больше зарабатывают на корпоративных мероприятиях, а в нашей музыке никаких корпоративов нет. Есть честно заработанные на концертах деньги. Правда, целевая аудитория наших артистов не очень финансово обеспечена: в основном это молодежь в возрасте 15–22 лет, у которой еще нет стабильных собственных заработков. Тем не менее на выступлениях зарабатывали хорошо.

В рок-мире очень дружная тусовка: другие артисты, видя наши со «Слотом» успехи, стали обращаться ко мне с просьбой о сотрудничестве. В какой-то момент меня одного на всех стало не хватать. Так родилось музыкальное агентство, в котором сейчас восемь артистов.

– Сколько можно заработать в московском клубе?

– Экономику максимально просто посчитать, зная цену билетов и итоговое проданное их количество. Стоимость билетов в московских клубах начинается от 800 руб., да и регионы уже не отстают. Это места на стоячем танцполе. Мы, кстати, не работаем на сидячих площадках. Вся поп-индустрия выступает в залах, где люди сидят и кушают, иногда спиной к музыкантам. Думаю, это достаточно унизительно для них. У нас бывает VIP-балкон, но это в среднем 150 мест при примерно 3000 человек на танцполе. То есть при максимальной загрузке организатор концерта может выручить более 2,5 млн руб. Из этих денег часть получает площадка в качестве арендной платы. 19 ноября у Louna пройдет концерт с симфоническим оркестром в «Крокус Сити Холле». Так вот аренда этого зала стоит больше 1 млн руб., но это одна из самых крупных площадок. Те, что поменьше, берут около 200 000–300 000 руб. за вечер. Хорошие деньги зарабатывает организатор концерта: он отвечает за продажу билетов и техническую часть, звук, свет и т.д. Я, как музыкальное агентство, продаю им своих артистов. В региональных поездках надо еще учитывать транспортные и бытовые расходы. Бытовой райдер в гримерках у моих артистов скромный: вода, соки, бутерброды, овощи… Взаимоотношения с организаторами могут быть иными: то есть мы можем договориться о какой-то гарантированной сумме за минимум посетителей плюс проценты с продажи билетов сверх оговоренного минимума.

– А как строятся ваши финансовые взаимоотношения с артистами?

– Вполне по-коммунистически. Допустим, на сцене выступают пять человек, и всю чистую прибыль после мероприятия (а это гонорар за вычетом налогов и внутренних расходов) мы делим на шестерых, включая меня, поровну. Помимо концертов, есть еще несколько источников дохода – торговля сопутствующими товарами. Продажа компакт-дисков приносит совсем мало, далеко не столько, сколько было, например, 10 лет назад. Сейчас все есть на цифровых витринах (iTunes, Google Play, «Яндекс.Музыка» и др.). Но мы продолжаем печатать новые альбомы, правда, тиражи уже другие – 1000 штук максимум. Они продаются во время концертов вместе с футболками, нашивками, наклейками, плакатами, значками и т.д. От размещения композиций в интернет-магазинах мы тоже получаем «две копейки», в отличие, наверное, от поп-артистов, хиты которых звучат из каждого утюга. Еще немного нам приносит синхронизация – запись музыки для фильмов и сериалов. Но почти 95% заработка – это доход от концертной деятельности.

А в расходную статью концертов, кстати, надо добавить еще платные рекламные кампании. Самые эффективные для нас – это реклама в метро и Интернете, на это уходит 200 000–300 000 руб.

– СМИ не рассматриваются как площадка?

– В России дефицит музыкальной прессы. Последние из могикан – журнал Rolling Stone, где собственно музыки осталось процентов пятнадцать, и молодежный журнал «Все звезды», выросший из «Ровесника». На безрыбье мы решили издавать свой журнал, и в 2015 г. сделали «Артист» – в октябре вышел четвертый номер ежемесячника. Журнал бесплатный, он распространяется по профильным клубам. Причем журнальная история получилась лучше, чем планировали, – уже со второго номера он стал окупаться. Производители музыкального оборудования и рекорд-лейблы захотели рекламироваться в «Артисте» и с радостью платят по 10 000 руб. за полосу. При этом затраты на печать составляют 50 000 руб. Тираж пока небольшой (3000 экземпляров) и расходится как горячие пирожки – приходят заявки из регионов. Многие крутят пальцем у виска: как можно начинать печатное издание, когда они умирают одно за другим? Я сам большой любитель печатных СМИ, из каждой поездки в Европу привожу не меньше десятка журналов. Для меня материальный носитель очень важен. Может быть, это связано с ностальгией: люди вовсю покупают виниловые пластинки, а в США даже вернулась мода на аудиокассеты! Они воспринимаются как артефакты. Из «Артиста» может выйти коммерческая история. Я думаю, если бы мы продавали журнал хотя бы рублей по сто, он бы тоже на ура разлетелся.

– Двигателем торговли в шоу-бизнесе часто бывает громкое имя. С недавнего времени MMG сотрудничает с членом семьи, которую в России знают все...

– Да, недавно мы начали сотрудничество с Никитой Пресняковым. Он очень талантливый музыкант и фронтмен группы Multiverse. Подростком он впитал в себя рок-культуру, потому что долгое время жил в США, где, как и во всем мире (кроме Африки и России), рок – в мейнстриме. Ему захотелось заниматься такой музыкой, хотя у него все было бы хорошо, выбери он другое музыкальное направление. Мы хотим попробовать вместе что-то сделать для продвижения рок-культуры. У него есть ресурс имени, есть возможности. Сейчас группа выступает на «Главной сцене» – в проекте телеканала «Россия 1», и мы уже вышли в полуфинал. Судьи, среди которых были Валерий Леонтьев, Елена Ваенга, Диана Арбенина, поддержали выступление, но если бы это была группа без именитого солиста, все могло бы быть по-другому. Рассчитываю, что вместе у нас будет интересная история как по кассовым гонорарным концертам, так и по корпоративным мероприятиям.

Сейчас рок-музыки все боятся как черт ладана: есть ярлык «альтернативная», что ассоциируется с мракобесием и сатанизмом. Попасть в радиоротацию, за исключением «Нашего радио», невозможно. Да и на «Наше радио» из-за монополии упомянутых мною кантри-артистов – непросто.

– Это стоит денег?

– Нет! Группа Louna возглавляла «Чартову дюжину» радиостанции и уже несколько лет подряд постоянный хедлайнер главной сцены фестиваля «Нашествие». Сейчас мы внимательно смотрим на историю с РМГ и рассчитываем, что и радио «Максимум» теперь будет крутить отечественных артистов. Но пока в сухом остатке только одна радиостанция.

– Ваше звучание в эфире как-то монетизируется?

– Отчисления Российского авторского общества – «две с половиной копейки». Для нас это промоинструмент. В городах, где есть вещание «Нашего радио», концерты моих групп проходят с большим успехом. Точно так же, как 5–10 лет назад, лучшие сборы были в регионах, где вещал телеканал A‑One. Если нас будут брать в новогодние телеконцерты или, предположим, маловероятное, пригласит «Вечерний Ургант», – все изменится. Я не говорю, что всем понравится: из 100% зрителей Первого канала в пятничный прайм-тайм такая музыка придется по душе максимум 20%. Но это огромное число людей. Коллаборация с Никитой Пресняковым должна этому помочь.

– Насколько вы страдаете от музыкального пиратства?

– В плане пиратских дисков никакого ущерба нет: эта индустрия умерла. От одного пиратского сайта страдаем, он называется «Вконтакте.ру». Вся музыка на нем нелегальна, и ни копейки от присутствия там мы не получаем. Сейчас на слуху судебные тяжбы компании с представителями рекорд-индустрии, поэтому я думаю, что в ближайшее время все это выйдет в легальную плоскость. Переход на легальный платный стриминг позволит и нам зарабатывать на этом. Но, как ни парадоксально, мы не в обиде. Если бы не «Вконтакте», у нас не было бы львиной доли аудитории. Охват аудитории этой социальной сети для группы «Слот», ориентированной на 15–19‑летних молодых людей, – 115 000 человек, у Louna аудитория постарше и насчитывает около 90 000 человек. У Tracktor Bowling такой же результат.

-  Результатами деятельности довольны?

– Годовой оборот компании приближается к 25 млн руб., работаем над его увеличением. Как участники концертного рынка, очень ждем законодательных изменений. В 2005 г., когда эта деятельность только набирала обороты, на рынке рок-гастролей практически не было профессионалов. Выступления организовывали сами музыканты, с которыми даже не было возможности заключить юридический договор. Деньги могли собирать налом. Концертная деятельность почти не контролировалась государством: от действий недобросовестных игроков страдали и артисты, и зрители. Сейчас рынок повзрослел. Скоро вступит в силу закон о СРО на концертном рынке. Создан «Союзконцерт», организацию возглавил мой коллега Андрей Матвеев, – что-то типа профсоюза с платным участием. Не состоящий в нем концертный промоутер не сможет сделать большой концерт.

– В сфере ваших музыкальных интересов не только Россия?

– Казалось очень несправедливым, что наши артисты обделены вниманием российской публики, и мы стали готовить концерты за границей. С организацией выступлений на Западе очень помог фанат рока, русофил из Калифорнии Тревис Лик. Он сначала делал подстрочные переводы наших песен на английский. Мы познакомились, и он переехал жить в Москву. Четыре года прожил здесь и помогал с формированием англоязычного материала с прицелом на Запад. Со «Слотом» гастролей не получилось, потому что организатор-голландец обанкротился за два месяца до старта тура, и мы успели сделать только один концерт в Гааге. С Louna все прошло удачно: в 2013 г. был тур по США – совместно с популярным американским коллективом The Pretty Reckless и английской группой Heaven’s Basement проехали 13 штатов за 44 дня. Обе группы выпустили англоязычные альбомы для продажи в Европе и США, их композиции входят в ротацию известных иностранных радиостанций.

– Сложно покорять зарубежный рынок?

– Очень. Западный рынок перенасыщен такой музыкой, и надо чем-то сильно цеплять публику. Перспективы есть, но они в первую очередь связаны с экзотикой. Единственной российской рок-группой, которая стала популярна на Западе была Gorky Park («Парк Горького») с матрешками и хохломой в клипах. Запомниться экзотикой просто, но хочется конкурировать талантом. Это сложно, но запрос есть. Кстати, что касается зарубежного продвижения, мы больше смотрим в противоположном направлении: сейчас собираемся на две музыкальные конференции – в Японии и Китае. Рынок в этих странах более свободный. Образы наших музыкантов там интересны, и поэтому рассчитываем пробиться. Тем более что есть примеры – певца Витаса в Китае просто боготворят, он даже участвовал в открытии Олимпийских игр в Пекине. Я сделал каталог своих артистов на китайском и японском языках и буду их продвигать. Все зависит от того, понравится ли наша музыка потенциальным партнерам. Это рынок очень субъективный. Лично я работаю только с артистами, от музыки которых у меня мурашки по коже.