На деле же Элканн без лишнего шума трансформирует Exor, инвестиционный бизнес семьи с 12 млрд евро под управлением, унаследованный им в 2011 г. Интересы компании все дальше и от Италии, и от промышленности. В этой метаморфозе крупные ставки делаются на секторы, в которых у Элканна мало опыта, и в процессе затеянной реформы он рвет связи, которые традиционно поддерживали Exor в трудные времена.
Решительный поворот...
«У него есть четкое представление, как провести ряд изменений корпоративной структуры, он упростил ее, он сфокусировался на нескольких ключевых активах», – говорит Родольфо Де Бенедетти, председатель контролируемой его семьей промышленной группы CIR. Они с Элканном сейчас объединяют семейные активы по изданию газет в Италии: «Я очень уважаю то, что он сделал».
По мнению многих аналитиков и инвесторов, направление, в котором Элканн разворачивает Exor, грозит существенными рисками. Но есть и те, кто считает, что давно пора модернизировать подход семьи Аньелли к управлению своим богатством. Перемены ярко символизирует и прошлогоднее решение перенести штаб-квартиру из Италии в Нидерланды. Этот переезд знаменует конец эпохи не только для Exor, которая на пике в 1980-х контролировала прямо или косвенно почти четверть представленных на итальянской бирже компаний, но и для всей страны.
В 1997 г., когда Элканну был 21 год, он вошел в совет директоров Fiat, а семь лет спустя возглавил семейный бизнес, после того как умер первоначально названный преемником его кузен Джованни, а Джанни Аньелли и дядя Элканна Умберто ушли из этого мира с перерывом в несколько месяцев. Учитывая, что Аньелли оставил бизнес не в лучшем состоянии – балансирующим на грани банкротства, а Элканну явно не хватало опыта, многие ожидали, что ноша окажется ему не по плечу.
Долгий путь на родину
Джон Элканн родился 1 апреля 1976 г. в Нью-Йорке и провел детство в США и Франции. На английском и французском он заговорил раньше, чем на родном итальянском, писала Le Monde. Многие богатые итальянцы отсылали семьи подальше из страны, опасаясь похищения для выкупа. Но высшее образование Элканн получил уже на родине, в политехническом университете Турина. Еще будучи студентом, в 1997 г. Элканн вынужден был войти в совет директоров Fiat вместо дяди – Джованни Альберто Аньелли, скоропостижно скончавшегося от рака в 33 года. Затем Элканн два года стажировался в General Electric, а в 2002 г. он возглавил подразделение семейного холдинга IFI (сейчас – Exor), владеющее долей в Fiat, футбольном клубе «Ювентус» и банке San Paolo IMI. В 2004 г. стал вице-президентом Fiat, а в 2010 г. председателем совета директоров компании. В 2011 г. возглавил Exor.
«Джон очень по-современному распорядился портфелем активов, – говорит Дэвид Эрро, директор по инвестициям Harris Associates, которой принадлежит 7,3% Exor. – Часто в подобных случаях люди зацикливаются на определенных активах, но Джон покончил с какой-либо наследственной лояльностью».
Переезд в Нидерланды символизирует растущую диверсификацию портфеля Exor как географически, так и по отраслям экономики. На протяжении всей истории фонда в его активах доминировали бумаги Fiat, но сейчас холдинговая компания автопроизводителя FCA – это лишь четверть портфеля Exor. В Турине, которому компания обязана буквой t в названии (Fiat – Fabbrica Italiana Automobili Torino, Итальянская автомобильная фабрика Турина. – «Ведомости»), насчитывается 34 000 работников вместо 100 000 в лучшие времена.
...и традиционный сектор
Тем не менее Exor по-прежнему ориентирована в немалой степени на автомобильную промышленность, цикличный и капиталоемкий бизнес. Так что будет ли Exor дальше сокращать свою долю в этой индустрии – это вопрос. Уже произошло успешное отделение Ferrari (от FCA – официально компании разделились в январе 2016 г. – «Ведомости»). Проведенное в октябре 2015 г. IPO Ferrari сократило долю Exor до 23% и избавило FCA от части долгов, доставшихся на долю производителя люксовых автомобилей.
Различные гипотезы о будущем FCA порождает и запланированное на 2019 г. увольнение гендиректора FCA Серджио Маркионне, в заслугу которому ставят уход Fiat от, казалось, уже неминуемого банкротства в 2004-м и слияние с Chrysler в 2009-м.
В прошлом месяце на автосалоне в Женеве Маркионне намекнул на возможное сотрудничество с Volkswagen. Но аналитики считают, что куда лучшим партнером для FCA станет General Motors, хотя ее гендиректор Мэри Барра отказалась даже встретиться с Маркионне. В начале марта Элканн сказал FT, что не ведется никаких переговоров и не существует никаких долгосрочных планов по выходу из автомобильного бизнеса, добавив: «Серджио ясно высказался о преимуществах хорошо проведенной консолидации, я тоже <...> ясно выразился о ней и с тех пор не передумал».
Рискованная инвестиция
Самая крупная ставка, сделанная Элканном, – покупка в прошлом году за $6,1 млрд американской перестраховочной компании PartnerRe, за которую шла ожесточенная борьба (в итоге Exor заплатила 24%-ную премию). Эта полностью денежная сделка стала крупнейшей в истории Exor. Банкиры говорят, что самый большой вызов для Элканна – оправдать эту цену, хотя следующие сделки в этом секторе тоже прошли со схожей премией.
Покупка привела к повышению рисков для Exor. PartnerRe – единственная крупная инвестиция, когда фонд владеет 100% компании. Бумаги перестраховщика составляют сейчас 34% стоимости чистых активов портфеля Exor, оцениваются они по цене приобретения.
Чтобы профинансировать покупку, Exor пришлось влезть в немалые долги – к сентябрю 2016 г. 4,1 млрд евро, – доведя ключевой для инвестиционного холдинга показатель LTV (loan-to-value, соотношение кредита и залога) до 20% с лишним. Элканн говорит, что он уже снизился до 18% и будет падать дальше за счет продажи активов (например, доли Exor в миланском банке Banca Leonardo) и возвращения инвестиций в ирландский фонд Black Ant, запланированных на май. (В 2012 г. Exor вложила 300 млн евро на пять лет в Black Ant для инвестирования главным образом в акции и долговые инструменты. – «Ведомости».)
Разошлись во взглядах
Джон Элканн возглавил правление Fiat в 2010 г., сместив с этой позиции легендарного менеджера и инвестора Луку Кордеро ди Монтедземоло (который сохранил пост президента Ferrari). СМИ предполагали, что причиной отставки стали расхождения во взглядах на развитие компании между ди Монтедземоло, который всегда ратовал за «итальянскость» Fiat и Ferrari, и выступавшими за глобализацию Элканном и гендиректором Fiat Серджио Маркионне. Но в интервью «Ведомостям» в 2012 г. ди Монтедземоло опроверг наличие расхождений: «Семья [Аньелли, основных акционеров Fiat] позвала меня в 2004 г., когда ситуация в компании была очень, очень сложной и у семьи не было своих людей [в правлении]. Я согласился при одном условии: что сохраню свою позицию в Ferrari, поскольку Ferrari – это моя жизнь. Семь лет спустя я решил все поставленные передо мной задачи, и ситуация в компании радикально изменилась: Fiat вышел из кризиса; раздел Fiat на индустриальную и автомобильную группу был завершен; подросли наследники – [Джон Элканн, который] семь лет был моим заместителем в правлении Fiat, стал способен занять пост предправления». Когда в 2014 г. было объявлено о планах интеграции Fiat Chrysler и переносе штаб-квартиры и налогового резидентства новой компании Fiat Chrysler Automobiles за пределы Италии, на Апеннинах это вызвало шквал возмущения. С резкой критикой этого решения выступил многолетний бизнес-партнер и друг ди Монтедземоло, миллиардер Диего Делла Валле. Но ди Монтедземоло и здесь продемонстрировал корпоративный дух, встав на защиту Элканна. Осенью 2014 г. ди Монтедземоло был уволен с поста президента Ferrari, который занял Маркионне.
Но, будучи частной компанией, PartnerRe увеличила долю непубличных активов в портфеле Exor. Доля публичных бумаг компаний упала с 4/5 где-то до 1/2. Рейтинговые агентства сочли это поводом для негативного прогноза. «[PartnerRe] – существенная сделка, она означает другую динамику в управлении портфелем, – говорит аналитик S&P Кароль Мисудан, отмечая, что непубличные компании сложнее и продать, и оценить. – [Exor] ограничила себе пространство для маневра, необходимое при нынешнем рейтинге». (По версии S&P у компании долгосрочный рейтинг BBB+, краткосрочный A-2, прогноз «негативный». – «Ведомости».)
Элканн считает эти опасения беспочвенными и говорит, что, если понадобятся деньги, у группы есть доступ к другим ликвидным инструментам. А средний срок погашения долга у Exor составляет более пяти лет. Как ни странно, сделка, которая на первый взгляд диверсифицировала портфель Exor, по сути, сосредоточила его на двух крупных ставках: автомобилестроении и перестраховании. Остаток приходится в основном на промышленную CNH Industrial и медиаактивы. Хотя страхование может оказаться менее волатильной отраслью, нежели автопром, у Exor мало опыта в этой сфере.
Перестрахование, которое заключается в разделении рисков с другими страховщиками, уже не тот бизнес, что прежде, в середине 2010-х, когда доходность была делом само собой разумеющимся. Элканн признает, что некогда «очень хороший» бизнес уже не тот, но настаивает, что он остается «довольно хорошим» бизнесом. Особенно если сравнить с доходностью авто- и медийных активов, в которых резко уменьшилась маржа.
Опора на семью
Ставка на американского перестраховщика – это то, что бросается в глаза. Другие изменения Элканна меньше значат с точки зрения финансов, но также свидетельствуют о новом подходе. В том числе слияние издателя La Stampa – газеты, которой Аньелли владеют почти век, – с конкурентом, издающим La Repubblica, и покупка 43%-ной доли в британской медиакомпании Economist Group в 2015 г. (об объединении издательских активов путем обмена акциями группы FCA и CIR сообщили в марте прошлого года; новую компанию назвали Gedi, ее консолидированная выручка в 2016 г., по подсчетам газеты Il Sole 24 Ore, составила 700 млн евро. – «Ведомости»).
Элканн уверяет, что подбирает активы более взвешенно, нежели прежде, и что инвесторам нравится, в каком направлении он ведет Exor. Но, как ни оптимистичны его высказывания, Элканну нужно сбалансировать интересы самых разных инвесторов в сложной структуре собственности. В Италии его высоко ценят за то, что он сохранил в клане Аньелли единство, за что боролись многие другие итальянские династии.
«Я считаю, что семья – это по-настоящему плюс, а не просто состав акционеров <...> В основном богатство и репутация [таких акционеров] зависят от семейного бизнеса. Ответственность, которую налагает это на вас как на организацию, крайне велика. У институциональных инвесторов <...> горизонт планирования короче», – говорит Элканн.
Но что бы ни говорил Элканн, семейные инвесторы – непростая история. Процесс принятия решений здесь запутанный, а из-за желания удержать в руках бразды правления еще и отчетливо негибкий.
Семья контролирует Exor через холдинговую компанию Gianni Agnelli e Cie, которой принадлежит 53% акций инвестиционного подразделения, и через совет директоров, в который от каждой фамильной ветви входит по два представителя и по два независимых директора. Совет директоров имеет, например, право сместить Элканна с поста председателя совета директоров Exor и вообще лишить его права считаться главой семейства.
Для Элканна, впрочем, правопреемство не слишком насущная проблема. Будучи одновременно и президентом, и председателем совета директоров, он обладает достаточным потенциалом, чтобы еще долгие годы управлять компанией. В его пользу и то обстоятельство, что приходится держать ответ перед очень сильным советом: семь зависимых и восемь независимых директоров, в том числе бывший исполнительный директор Cisco Майк Вольпи, ставший венчурным капиталистом. Так что беспокоиться об управлении компанией нет никаких оснований.
Exor N.V.
Инвестиционная компания
Акционеры: семья Аньелли – 52,99%, в свободном обращении – 44,26%; крупнейшие институциональные инвесторы – Harris Associates (7,36%), Southeastern Asset Management (4,11%). Капитализация – 11,6 млрд евро. Финансовые показатели (2016 г.): активы – 14,8 млрд евро, прибыль – 588,6 млн евро. В числе инвестиций – голосующие доли Fiat Chrysler Automobiles (42,6%), Ferrari (32,75%), The Economist (20%).
«Когда есть неисполнительный председатель и исполнительный директор <...> управление может усложниться до крайней степени, – считает Элканн. – Структура власти без излишеств эффективнее».
Эрро говорит, что у него нет проблем с корпоративным управлением Exor, поскольку интересы Элканна-акционера и остальных инвесторов совпадают. К тому же в отличие от деда, которого папарацци поймали на Итальянской Ривьере в компании Жаклин Кеннеди, Элканн – антипод большинства своих сверстников из мировой бизнес-элиты.
«Великое умение Джона – слушать и задавать вопросы, – замечает Эрро. – Когда мы общаемся, он задает вопросов куда больше, нежели [я]».
Хотя Элканн пользуется большим влиянием в советах директоров по всему миру, в Италии его фигура и образ всей семьи Аньелли остаются спорными. Диверсификация Exor, ослабляющая связи с родиной, раздражает тех, кто помнит, что в 1980-х пошатнувшийся Fiat опирался на меры господдержки автопроизводителей.
Немало упреков досталось Элканну (как фигуре международного масштаба) из-за опрометчивых высказываний, показавших его публике с другой стороны. В 2014 г. СМИ цитировали его слова о том, что итальянская молодежь не в состоянии найти работу, потому что ей хорошо сидится дома и не хватает амбиций. Позже он заявил, что его слова исказили.
Зависимость от США
На финансовом фронте пространство для маневра Exor ограничено ее долгами. Ей может оказаться непросто профинансировать дальнейшие поглощения или повысить дивиденды. Фонд все больше фокусируется на США, в то время как там сейчас непонятный политический климат для бизнеса, а перспективы роста выглядят куда более захватывающими в Азии.
Последние сделки, скорее, сконцентрировали Exor на американском рынке. Несмотря на приобретение PartnerRe, на бумаги Fiat Chrysler приходится до сих пор четверть стоимости чистых активов, 4/5 EBITDA группы зависит от США.
Хотя Элканн стремится разработать для династии новую модель, он неизбежно возвращается в прошлое. Люди, близкие к семье Аньелли, говорят: главное, что роднит времена ее расцвета в 1980-х и нынешние годы, – сильный гендиректор, работающий бок о бок с отпрыском фамилии.
У Джанни Аньелли это был Чезаре Ромити. Сейчас это Маркионне. Из уроков истории можно сделать вывод, что успех Элканна в деле сохранения и преумножения капитала для следующих поколений зависит от того, сможет ли он найти преемника Маркионне и определиться с будущим автомобильного бизнеса.
