Никто вне холдинговой компании Trump Organization, управляющей активами нынешнего президента США, не знает о связях Трампа с Россией больше, чем Сейтер. Еще в 2006 году он в компании детей миллиардера — Дональда-младшего и Иванки — посещал Москву с целью изучения потенциальных возможностей для бизнеса. А в 2007-м вместе с самим Трампом присутствовал на вечеринке по случаю открытия в Нью-Йорке отеля Trump SoHo, в строительстве которой Сейтер непосредственно участвовал (часть апартаментов в гостиничном кондоминиуме в итоге раскупили состоятельные россияне). Наконец, в ходе президентской кампании 2016 года Сейтер вел переговоры о возведении в Москве небоскреба Trump Tower.
Официант как раз принес заказ предпринимателя. Он поднимает бокал с коктейлем в воздух и произносит тост: «За лихие времена!»
Риск ради 2%
Лучше не скажешь — времена на дворе лихие. В своем 448-страничном докладе специальный прокурор США Роберт Мюллер подробно описал три несостоявшихся проекта строительства в Москве недвижимости под персональным брендом Дональда Трампа. Все проекты обсуждались незадолго до или непосредственно во время предвыборной кампании. Однако детали переговоров в доклад Мюллера не вошли. Forbes поговорил с участниками событий и восстановил полную картину бизнес-инициатив Трампа в России.
Например, мы нашли ответ на вопрос, кто, по плану Сейтера, на самом деле должен был оплатить возведение Trump Tower в Москве. Трамп в проекте выступал как владелец лицензии, а не застройщик и определенно не планировал инвестировать в небоскреб. Не собирался вкладываться и бизнесмен Андрей Розов, официальный российский партнер американского миллиардера, утверждает Сейтер. Сам он вел сделку как брокер и хотел привлечь внешнее финансирование. Как выяснилось, Сейтер рассчитывал на помощь друзей Владимира Путина — братьев-миллиардеров Аркадия F 41 и Бориса Ротенбергов F 92. «Мы бы пошли к ним и попросили $400 млн или $500 млн наличными», — утверждает собеседник Forbes.
Еще один важный вопрос, ответа на который не было: сколько Трамп мог заработать на проекте? И Роберт Мюллер, и бывший адвокат Трампа Майкл Коэн публично заявляли, что небоскреб был способен обогатить президента США на «сотни миллионов». Однако после тщательного изучения документов и опроса экспертов в сфере московской недвижимости Forbes пришел к выводу, что это сильно завышенная оценка. По нашим расчетам, если бы все пошло по плану, Трамп получил бы около $35 млн в момент запуска проекта и затем зарабатывал бы примерно по $2,6 млн в год за счет отчислений. При самом оптимистическом сценарии совокупная прибыль президента США от проекта составила бы $50 млн, говорит Сейтер. Для большинства людей сумма, безусловно, впечатляющая. Но она составляет менее 2% от состояния Трампа, которое Forbes оценивает в $3,1 млрд.
Благодаря собранным подробностям вырисовывается новая картина планов миллиардера относительно России и его методов ведения бизнеса. Потенциальная сделка для Трампа была сопряжена с огромным риском и гораздо более скромной выгодой. Еще будучи кандидатом, он умудрился поставить под угрозу свое пребывание в должности президента всего из-за одного объекта недвижимости, на котором, образно выражаясь, оставил много отпечатков Владимир Путин.
Уставшая сделка
История о Trump Tower в Москве кажется многим запутанной, поскольку за последние несколько лет было предпринято целых три попытки построить в России объекты под персональным брендом Дональда Трампа.
Первая пришлась на 2013 год, когда американский миллиардер привез в российскую столицу конкурс красоты «Мисс Вселенная». В рамках соревнования участницы из 86 стран вышли на сцену концертного зала Crocus City Hall. Трамп как совладелец конкурса выручил около $3 млн благодаря местным организаторам — президенту Crocus Group Аразу Агаларову F 52 и его сыну, певцу Эмину Агаларову. «Я отлично провел выходные с тобой и твоей семьей, — написал тогда будущий президент США в Twitter, упомянув профиль Агаларова-старшего. — Вы проделали НЕВЕРОЯТНУЮ работу. На очереди — TRUMP TOWER в Москве».
В докладе Мюллера говорится, что месяцем позже, в декабре 2013 года, Trump Organization согласовала использование имени Трампа на объекте на 800 квартир, который Агаларовы должны были построить рядом с Crocus City Hall. Их новоявленный американский партнер получил бы 3,5% от продаж. По оценке Агаларова-младшего, если бы все квартиры были проданы, Трамп заработал бы около $17 млн.
В феврале 2014 года место строительства посетила Иванка Трамп. Но в бизнес вмешалась политика: в том же месяце в Украине случился государственный переворот, а спустя еще несколько недель Россия присоединила Крым, за что США ввели визовые и экономические санкции.
На фоне санкций и обвала цен на нефть российская экономика пришла в упадок. Не обошел кризис и рынок недвижимости: по некоторым оценкам, в 2014 году средняя цена на квартиры в московских новостройках упала на 30%. Порой недвижимость продавалась по цене ниже себестоимости строительства.
Это означает, что, даже если бы Агаларовым удалось возвести объект, Трамп получил бы вдвое меньше изначально заложенной в проекте суммы, заявил в интервью Forbes Эмин Агаларов. Согласно докладу Мюллера, осенью 2014 года Trump Organization перестала поддерживать связь с российскими партнерами. Позднее Дональд Трамп — младший сообщил Судебному комитету Сената, что проект потерпел крах из-за того, что стороны «устали» от бесконечных переговоров. Более вероятная причина срыва сделки — санкции США.
Письмо Собянину
В ноябре 2015 года Дональд Трамп, который к тому моменту уже вступил в предвыборную гонку, встретился с бывшим ведущим программы Fox News Биллом О'Рейли. В ходе интервью журналист поставил под сомнение доброжелательную позицию кандидата в отношении России.
«[Путин] не заключает сделок. Он просто посылает военных, чтобы все разрушить, и сбивает самолеты», — заявил О'Райли. «Ну, он делает то, что должен», — парировал Трамп.
Без ведома американской общественности Trump Organization, представители которой не ответили на вопросы Forbes, тогда же вела переговоры о второй потенциальной сделке в России.
В сентябре 2015-го, спустя почти год после срыва соглашения с Агаларовыми, Трамп превратился в одного из фаворитов республиканских праймериз. Параллельно, как следует из доклада Мюллера, адвокат кандидата Майкл Коэн общался с человеком по имени Георгий Рцхиладзе, с которым ранее имел совместные бизнес-проекты в Грузии и Казахстане.
Рцхиладзе переслал Коэну черновик письма, адресованного мэру Москвы Сергею Собянину. Строительство недвижимости компанией Трампа рассматривалось в тексте как символ укрепления связей между США и Россией. Согласно докладу Мюллера, в письме говорилось: «[Мэр] знает о проекте и обязуется оказать поддержку».
Теперь Рцхиладзе говорит, что просто передал сообщение от имени давнего друга и его знакомого. При этом предприниматель утверждает, что письмо так и не дошло до Собянина. Рцхиладзе вообще не уверен, что не вводил Коэна в заблуждение: «Я не знаю, правда это или нет, что мэру когда-то сообщали о проекте».
Именно так ведутся переговоры в России, где ощущается нехватка доверия и где люди без связей могут неожиданно оказаться в затруднительном положении. Рцхиладзе заверяет, что предупреждал Коэна о рисках: «Ты должен быть осторожен с теми, с кем связываешься».
Но осторожность — не в стиле Трампа. Коэн отклонил план Рцхиладзе и выбрал третий путь. Он выбрал сценарий сделки, брокером в которой выступил человек с лихим прошлым — Феликс Сейтер.
Уголовник, информатор, риелтор
Сейтер родился в Москве, но вырос в Бруклине. Он успел начать работать на Уолл-стрит, но карьеру прервала драка в баре. Во время потасовки Сейтер пырнул противника в лицо «розочкой» из разбитого бокала «Маргариты» — и был приговорен к 15 месяцам лишения свободы. Спустя три года после выхода из тюрьмы он признал себя виновным в вымогательстве и мошенничестве с продажей акций.
На этот раз Сейтер не оказался за решеткой, поскольку согласился сотрудничать с ФБР. Он начал снабжать спецслужбу информацией о мафии, Северной Корее, российских хакерах и даже террористе №1 Усаме бен Ладене. Когда спустя десять лет расследование дела Сейтера завершилось, агент ФБР Лео Таддео в суде рассыпался в комплиментах подопечному, «практически полностью искоренившему» мафию на Уолл-стрит. «Он брался за любое дело», — вспоминает о Сейтере еще один сотрудник ФБР Рэй Керр.
В бытность информатором экс-преступник открыл в себе талант к заключению сделок с недвижимостью. В итоге он стал работать как риелтор и с Trump Organization. Сейтер руководил проектами компании Трампа в Аризоне, Флориде, Нью-Йорке и, наконец, в России. В рамках сделки по строительству небоскреба в Москве он не только выступал в роли брокера, но и вел переговоры. Официальным партнером с российской стороны был его друг, девелопер Андрей Розов, который не ответил на вопросы Forbes.
Сам Сейтер заверил Forbes, что надеялся много заработать на проекте. Дональд Трамп подписал письмо о намерении заключить сделку 28 октября 2015 года — в день, когда состоялись третьи дебаты среди кандидатов в президенты от Республиканской партии.
Trump Tower в Москве должен был стать самым высоким зданием в Европе. В высотке должны были располагаться люксовые магазины, пятизвездочная гостиница, новые офисы, а также 250 роскошных квартир для представителей российской элиты. По условиям соглашения отвечать за строительство должен был Розов. Трамп, в свою очередь, просто дал бы зданию свое имя и помогал бы управлять недвижимостью после сдачи. Согласно докладу Мюллера, за это кандидат в президенты США получал бы процент от реализации квартир: 5% — с первых $100 млн, 1% — при достижении объема продаж в $1 млрд.
По словам Сейтера, площадь каждой квартиры составила бы около 230 квадратных метров, что намного превышает площадь обычной элитной квартиры в Москве. Цена за квадратный метр составляла бы около $16 000 — на 30% выше среднего показателя по рынку. Если бы все пошло по плану, Трамп получил бы примерно $34 млн после сдачи объекта и продажи квартир. Но даже такая крупная сумма не поменяла бы многого для человека с состоянием $3,1 млрд.
Сейтер рассчитывал, что еще более прибыльным проект сделает щедрый жест — вручение в дар Владимиру Путину пентхауса в Trump Tower. Эта идея осложняла и без того не самый радужный для Trump Organization расклад: компания рисковала попасть под нарушение закона о коррупции за рубежом, согласно которому американскому бизнесу запрещается давать взятки иностранным должностным лицам. Но Сейтер настаивает на том, что не планировал подкупать президента России: «Чтобы [Путин] воспринял кого-то всерьез, состояние человека должно быть не меньше $1 млрд. Конгрессмены [Нэнси] Пелоси или [Адам] Шифф могут болтать сколько угодно, но Путина невозможно подкупить пентхаусом». Представитель Кремля в ответ на просьбу прокомментировать планы Сейтера посоветовал Forbes обращаться в более компетентные инстанции.
О серьезных намерениях Трампа касательно московского проекта свидетельствуют и скрупулезные расчеты. В соглашении о строительстве Trump Tower были подробно описаны все потенциальные статьи дохода американского миллиардера. Например, он мог рассчитывать на отчисления от управления отелем (около $1,3 млн в год), аренды офисов (около $240 000), управления жилым фондом (около $225 000), работы спа-салона (около $75 000) и других направлений. В совокупности, по подсчетам Forbes, каждый год московский небоскреб способен был дополнительно обогащать Трампа на $2,6 млн. Сейтер согласился с этой оценкой и подтвердил ее Excel-файлом с подробно расписанным финансовым планом проекта.
Если посчитать, сколько Трамп заработал бы на длинной дистанции, выходит $13 млн за 5 лет, $67 млн — за 25 лет и $94 млн — за 35 лет. Даже без учета процентов от продаж квартир суммы не похожи на «сотни миллионов», о которых говорили Коэн и Мюллер.
Сага о Ротенбергах
Роберт Мюллер пришел к выводу, что Дональд Трамп не вступал в сговор с российскими властями, чтобы выиграть президентские выборы, но сотрудничал с российскими бизнесменами — в надежде заработать на местном рынке. И действия Коэна и Сейтера тому главное доказательство.
При даче показаний под присягой в Конгрессе Коэн не оставил сомнений в том, кто в конечном счете отвечал за все сделки: «Уточню, что Дональд Трамп знал о переговорах по строительству Trump Tower в Москве, руководил ими на протяжении всей кампании и лгал об этом».
У кандидата имелись веские основания для того, чтобы скрывать правду — стоит лишь взглянуть на список его потенциальных российских контрагентов. 9 октября 2015 года, еще до подписания Трампом письма о намерении заключить сделку, Сейтер встречался с Андреем Молчановым F 107, председателем совета директоров группы ЛСР и бывшим членом Совета Федерации, у которого нашелся пригодный для строительства небоскреба земельный участок. Три дня спустя Сейтер, по его словам, заручился поддержкой «председателя» ВТБ (идет ли речь о председателе правления или председателе наблюдательного совета банка, неизвестно). Однако официально проект поддержал другой банк — из санкционного списка США (название кредитного учреждения также не уточняется).
Следующей мишенью Сейтер избрал братьев-миллиардеров Аркадия и Бориса Ротенбергов — их он решил убедить в необходимости вложить в проект несколько сотен миллионов долларов. С политической точки зрения, трудно было подыскать инвесторов, настолько не подходящих для сделки с кандидатом в президенты США. Друг детства Владимира Путина Аркадий Ротенберг когда-то занимался с будущим российским лидером в одной секции дзюдо, а сегодня вместе с братом входит в число богатейших людей страны. В 2014 году Министерство финансов США наложило на Ротенбергов санкции, признав обоих членами «близкого окружения» Путина. Миллиардеры и их представители не ответили на запрос Forbes.
Сейтера санкции не смутили — напротив, именно связь Ротенбергов с Путиным привлекла куратора Trump Tower. Он думал, что, если бы побудил бизнесменов инвестировать $400-500 млн, то президент России точно дал бы проекту «зеленый свет». В российских реалиях это был бы ключевой шаг к успеху, рассудил Сейтер. Трамп таким образом теоретически должен был бы заключить с Ротенбергами или другими инвесторами соглашение. «Все собирались заработать на этом, — оправдывается Сейтер. — В конце концов, [при том формате сделке, что планировался] какой-нибудь простофиля из Владивостока с кучей денег быстро принес бы их нам».
Неясно, знал ли Трамп о планах подарить Путину пентхаус или привлечь к проекту Ротенбергов. Но эти идеи сами по себе поразительны: кандидат в президенты поручил заключить очень рискованную сделку в государстве, с которым у США конфликт, одному бывшему (Сейтеру) и одному будущему (Коэну) осужденным.
Практически каждая часть плана касалась Путина или людей из его окружения. Инвестиции? Друзья Путина. Кредит? Связанные с Кремлем банки. Земля? Бывший член Совета Федерации. Разрешение? Государственные регуляторы. Маркетинг? Сам Путин. Если пристально рассмотреть несостоявшуюся сделку, создается впечатление, что настоящим контрагентом Трампа в ней выступал непосредственно президент России.
«Позвони мне. Речь о Путине»
Переговоры Сейтера сопровождалась угрозами со стороны Коэна. К декабрю 2015 года команде Трампа так и не удалось найти ни подходящий участок для строительства Trump Tower в Москве, ни инвесторов. А Коэн уже ждал, когда его босса пригласят в Россию. «Я не позволю тебе заниматься моей работой и играть первую скрипку», — писал он Сейтеру в период между католическим Рождеством и Новым годом. Впервые эту переписку опубликовал портал Buzzfeed, ее подлинность подтверждена Forbes. «У меня до сих пор нет точных цифр от тех, кто предположительно причастен к сделке, и подтверждения официального приглашения в течение 48 часов. Ни ты, ни кто-либо из твоих знакомых не должны опозорить меня перед Т., когда он спросит, что происходит», — угрожал Сейтеру Коэн.
В итоге адвокат Трампа решил вывести московского куратора из проекта. После этого их переписка стала напоминать угасающий любовный роман. «Пожалуйста, не делай этого, Майкл», — умолял Сейтер.
Но его визави был неумолим: «С меня хватит. Достаточно. Я говорил тебе на прошлой неделе, что ты здесь не главный. Ты ставишь под угрозу мою работу и выставляешь меня в плохом свете. Я дал тебе два месяца, и лучшее, что ты смог достать, — дрянное приглашение от безымянного работника какого-то третьесортного банка. Я повторяю — достаточно. Хватит! Я разберусь с этим сам».
Разругавшись с Сейтером, Коэн, также не ответивший на вопросы Forbes для этой статьи, обратился к пресс-секретарю Путина Дмитрию Пескову. 20 января 2016 года ему ответил помощник Пескова. Согласно докладу Мюллера, адвокат кандидата в президенты США и представитель Кремля двадцать минут проговорили о строительстве Trump Tower в Москве. Коэн остался доволен диалогом и рассказал о нем Трампу, посетовав, что чиновники администрации Путина более расторопны, чем сотрудники Trump Organization.
На следующий день Сейтер написал Коэну: «Позвони мне, когда найдется минутка. Речь о Путине. Мне сегодня звонили».
Деньги — лучший способ восстановить отношения. И Коэн, и Сейтер в итоге вновь сошлись и взялись составлять план поездки в Россию. Коэн обсудил его с Трампом — и тот, по Мюллеру, даже готов был посетить Москву в случае, если бы удалось «провернуть» сделку. Коэн даже определился с приблизительной датой поездки. «Я поеду до Кливленда, — писал он Сейтеру, имея в виду Национальный съезд республиканцев. — Трамп поедет, когда станет официальным кандидатом от партии».
5 мая 2016 года Сейтер обрадовал Коэна многообещающими новостями: «Песков приглашает вас в качестве гостя на Петербургский международный экономический форум, российский аналог Всемирного экономического форума в Давосе. Он пройдет с 16 по 19 июня. Он хочет встретиться там с вами и, возможно, познакомить вас с Путиным или [премьер-министром России Дмитрием] Медведевым».
Но Сейтер, видимо, блефовал. Теперь он заявляет, что никогда не получал приглашения от Пескова, хотя был уверен, что встретится на ПМЭФ с влиятельными политиками. Согласно докладу Мюллера, когда выяснилось, что никакого приглашения от Пескова не поступало, Коэн отменил поездку и сообщил об этом Трампу. При этом он не сказал начальнику, что сделка по Trump Tower сорвалась: все еще существовала вероятность, что ее удастся заключить в последние месяцы предвыборной кампании или после выборов, когда кандидат Трамп вновь станет простым гражданином США.
Московский небоскреб с именем американского миллиардера на фасаде, таким образом, был не построен не из-за угроз, не из-за связей с российскими бизнесменами из окружения Путина и даже не из-за дефицита финансирования. Лучше всех причину срыва сделки на слушаниях в Конгрессе сформулировал Коэн: «Просто Трамп стал президентом США».
После публикации материала пресс-служба ВТБ прислала комментарий. «Господин Сейтер, который постоянно использует имя ВТБ, чтобы придать значимости своим словам, был ранее судим, и не может считаться заслуживающим доверия источником информации. Не существует абсолютно никаких свидетельств, подтверждающих голословные заявления господина Сейтера о ВТБ. Он просто лжец! ВТБ никогда не вел никаких переговоров касательно проекта строительства Trump Tower в Москве. Также ни одна из дочерних компаний группы ВТБ никогда не вела никаких дел с Трампом, его представителями или аффилированными с ним компаниями. Подчеркнем, что мы никогда не взаимодействовали и не вели бизнес с господином Сейтером».