Когда аукнется «Булгария»

Спустя три года после крушения теплохода «Булгария», унесшего жизни 122 человек, Московский районный суд города Казани завершил оглашение приговора тем, кого следствие, прокуратура и судья посчитали виновными в гибели людей и судна. Арендатор теплохода Светлана Инякина получила 11 лет лишения свободы, старший помощник капитана Рамиль Хаметов — 6,5 года, чиновники Ространснадзора Ирек Тимергазеев и Владислав Семенов — 6 и 5 лет соответственно, эксперт Речного регистра Яков Ивашов — 5 лет, но по амнистии (Ивашову больше 60 лет) был освобожден прямо в зале суда.

Через несколько месяцев, после обжалования во второй инстанции, приговор, скорее всего, вступит в законную силу. Но вопрос, ждать ли нам повторения «Булгарии», — останется.

Сроки лишения свободы получились компромиссными: прокуратура требовала посадить арендатора на 14,5 года, чиновников Ространснадзора — на 8, эксперта Речного регистра — на 7, старпома — на 6 лет и 10 месяцев. Кроме того, все обвиняемые (кроме старпома Хаметова, который во время следствия находился под подпиской о невыезде) уже отсидели в СИЗО около трех лет. Получивший наименьший срок Владислав Семенов выйдет на свободу уже в августе 2016 года (это если не брать во внимание возможность условно-досрочного освобождения).

Компромиссным по сути был и весь суд по «Булгарии», который длился полтора года. Судья Сергей Якунин мирился с недоработками следствия, пытался обстоятельно вести процесс, несмотря на попытки прокуратуры его максимально ускорить, давал возможность делать эмоциональные заявления потерпевшим, удовлетворял ходатайства адвокатов обвиняемых. В общем, действовал максимально аккуратно, но, казалось, иногда давал понять: все вижу, знаю, что на скамье подсудимых частично — не те, и точно — не все, но сделать ничего не могу, извините. После оглашения приговора судья сообщил, что вынес частное представление в отношении председателя Следственного Комитета Александра Бастрыкина «в связи с нарушением процессуального закона». Правда, о чем именно идет речь в документе, Якунин не уточнил. Вообще, частных представлений могла бы быть целая пачка (в адрес разных ведомств). И вот почему.

Напомним, дизель-электроход «Булгария» 1955 года постройки затонул 10 июля 2011 года в Куйбышевском водохранилище во время «круиза выходного дня» по маршруту Казань–Болгар–Казань. Еще до выхода из порта пассажиры обратили внимание на крен судна на правый борт. На обратном пути, когда «Булгария» возвращалась в столицу Татарстана, погода резко ухудшилась, поднялся очень сильный ветер, начался ливень. В момент выполнения левого поворота в левый борт ударила сильная волна, налетел «ветровой шквал» и через открытые иллюминаторы по правому борту в трюмы начала заливаться речная вода. За первые 2 минуты в трюмы попало больше 120 тонн. Еще через 3 минуты судно полностью скрылось под водой. Из 201 человека в живых остались 79.

Значительную роль в крушении «Булгарии» сыграли действия экипажа. К таким выводам пришла и комиссия Ространснадзора, и доктор технических наук Андрей Краморенко, который занимался подъемом судна со дна Куйбышевского водохранилища. Незакрытые иллюминаторы (которые по всем правилам должны были задраить), выход из порта, несмотря на плохой погодный прогноз, наконец, эксплуатация технически неисправного судна — без всех этих компонентов трагедия была бы невозможна. Но почему из всех выживших членов экипажа следствие решило привлечь к ответственности только старпома (хотя в момент крушения была даже не его вахта), так и остается загадкой.

Другой и, возможно, еще более важный момент заключается в том, что на «Булгарии», учитывая ее техническое состояние, вообще нельзя было осуществлять пассажирские перевозки в навигацию 2011 года. Однако за несколько месяцев до выхода в рейс судно успешно прошло процедуру технического освидетельствования у эксперта Российского речного регистра Якова Ивашова.

В свой последний рейс судно вышло с огромным количеством неисправностей: не работал левый главный дизель-генератор, были проблемы с запуском левого вспомогательного генератора, не работала осушительная система, аккумуляторные батареи, от которых была запитана аварийная радиостанция, не держали заряд. Топлива в цистернах, которые располагаются по левому борту, было настолько мало, что на обратном пути топливный насос уже не мог его перекачивать, — и члены экипажа вручную переливали горючку из основной цистерны в расходную. Одновременно с этим фекальных вод в емкостях, которые располагаются по правому борту, было, скорее всего, по максимуму, что могло стать одной из причин крена. Другой причиной крена могли стать четыре пробоины по правому борту, обнаруженные в днище судна уже после катастрофы (однако часть экспертов считает, что они могли появиться в процесс подъема «Булгарии» со дна Куйбышевского водохранилища).

Отсюда вопрос: как такое судно вообще могло выйти в рейс? Его еще можно сформулировать иначе: кто должен был не выпустить его в плавание?

Ответа на этот вопрос ни следствие, ни суд найти не смогли.

Точнее, по версии следователей, ответственность за это должна лежать на чиновниках из Ространснадзора — инспекторе Семенове и его начальнике Тимергазееве. Их подписи стоят на акте предлицензионной проверки компании, которая эксплуатировала теплоход. Но этот акт — внутриведомственный документ, предлицензионная проверка — только «репетиция» большой проверки, по итогам которой выдается или не выдается лицензия на пассажирские перевозки — самый главный «разрешительный» документ.

Акт предлицензионной проверки чиновники действительно подписали. А вот сама лицензия так и не была выдана — точнее, арендатор судна Светлана Инякина просто не успевала ее получить до начала навигации и… начала возить пассажиров вообще без разрешительного документа.

Каким образом судно ходило в плавание без лицензии — на этот вопрос ни следствие, ни суд не ответили.

Казанские речники говорили мне, что повторение «Булгарии», к сожалению, это лишь вопрос времени: о трагедии скоро забудут, а системные проблемы — останутся. Дыры в отраслевом законодательстве, старый, изношенный флот (самые новые отечественные круизные речные теплоходы — 1991 года постройки), отсутствие квалифицированных кадров — это касается и экипажей, и контролирующих органов.

Но об этом не очень принято говорить. Потому что решить эти проблемы — несколько сложнее, чем вынести приговор и сделать вид, что в деле «Булгарии» поставлена точка.