Без защиты

Бизнесмен Алексей Сорокин тяжело болен. Последние четыре года он находится в одном из следственных изоляторов Владивостока. Два года назад в знак протеста Сорокин пытался отказаться от российского гражданства, а сегодня вынужден подать заявление об отказе от адвокатов и собственного участия в процессе. По мнению предпринимателя, формальное присутствие в сфабрикованном деле не имеет никакого смысла — он в любом случае лишен права на защиту.

«В сегодняшнем заседании вы, ваша честь, в который уже раз отказали в удовлетворении ходатайства о вынесении частного постановления и направления сфальсифицированных следователями доказательств в следственное управление ФСБ РФ для возбуждения уголовного дела по фактам совершенных следователями преступных действий, — говорится в заявлении бизнесмена Алексея Сорокина на имя судьи Павла Ветохина. — Будучи фактически лишенным вами процессуальных прав, я не вижу никакого смысла в своем дальнейшем участии в судебных заседаниях в навязанной вами форме стороннего наблюдателя и бесправного участника. По этой же причине я вынужденно принял решение об отказе от услуг адвокатов, защищавших мои права, участие в заседаниях которых сведено вами к формальному присутствию, целью которого может являться исключительно создание видимости законности судебного следствия».

— Ни одного нашего ходатайства, затрагивающего существо дела и доказательства обвинения, за все время не было рассмотрено и принято, — подтверждает адвокат Владимир Потоцкий. — Более того, наши жалобы с приложенными к ним копиями протоколов следственных и процессуальных действий, сфальсифицированных следователями, даже не приобщают к материалам дела — просто выбрасывают.

— В связи с болезнью Сорокина сахарным диабетом и завышенными показателями сахара в крови судебные заседания регулярно откладываются. Оставшаяся часть заседаний при явке подсудимого была посвящена разрешению ходатайств со стороны защиты, — не соглашается судья Павел Ветохин.

Добросовестные свидетели

«Новая» не раз рассказывала о суде над предпринимателем из Владивостока Алексеем Сорокиным, который владел рынком в самом центре города. Его арестовали осенью 2010 года по обвинению «в клевете» на прокурора города Дмитрия Романченко («Новая газета», № 18 от 20.02.2012 года — «Граждане — начальники?», № 44 от 20.04.2012 года — «Дело скроено из фальши», № 93 от 20.08.2012 года — «Не дать, не взять — так сесть»).

Незадолго до ареста Сорокину и его партнерам по бизнесу начали поступать предложения, от которых трудно отказаться, — «делиться». То есть заплатить 400 тысяч долларов «за решение проблем с законом». Проблемы странным образом наступили сразу после отказа: на предприятие обрушилась волна проверок, претензий и исков, инициированных прокурором Владивостока Дмитрием Романченко. Примерно в это же время в городе появились баннеры с обвинениями в адрес прокурора: от «Прокуратура обещает нам 1937 год!» до «Прокурор — взяточник, вымогатель, рейдер». Следственным комитетом было возбуждено уголовное дело по факту клеветы, а Алексей Сорокин — арестован. Далее обвинения в адрес бизнесмена потянулись цепью: вслед за клеветой на прокурора пошло традиционное мошенничество. Чтобы окончательно закрепить предпринимателя за решеткой, следствие вспомнило историю семилетней давности, когда у Алексея Сорокина подожгли дом (поджигатель тогда сам обгорел и скончался в больнице) и при пожаре погибла родственница его бывшей жены.

Адвокаты Сорокина указывают на явные нарушения и фальсификации при формировании обвинения. Начиная с того, что само уголовное дело возбуждено незаконно. Так, 28 февраля 2010 года следователи вынесли постановление «о приостановлении предварительного следствия в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого в соответствии с п. 1 части первой ст. 208 УПК РФ». А вот возобновить следствие перед началом производства очередных следственных действий — забыли…

К тому времени у обвинителей уже появились «добросовестные свидетели». Доказательствами вины Сорокина стали признательные показания бывших работников предприятия, в основном из уволенных за «добрые дела» сотрудников службы безопасности. Проще говоря, охранников, которых Сорокин разогнал за неоднократные попытки «поиметь долю» с арендаторов рынка. Все они пошли на сделку со следствием. Заключив досудебные соглашения, свидетели с уголовным опытом приняли на себя главное обязательство — «изобличить Сорокина А.М.». Показания, слово в слово повторяющие друг друга, легли в основу обвинения.

— Во Владивостоке мы как бы вернулись во времена опричнины — к обвинениям, основанным на оговорах, —  утверждает Владимир Потоцкий. — Никто не только не обращает внимания на многочисленные противоречия в показаниях свидетелей Захаренко, Дмитриенко, Кормилицына, Ярзутова и других лиц, в суде скрывается даже причастность многих из них к уголовным преступлениям. За показания против Сорокина их «простили».

Не захотел откупиться

Широкий простор для манипуляций, по мнению адвокатов, дает следствию незаконное «тасование» дел. 9 февраля 2011 года следователь Р. Круглов вручил обвиняемому протокол об окончании следственных действий, уведомляя, что «предварительное расследование по уголовному делу № 113992 окончено». Но уже 11 февраля он же выносит постановление «выделить из уголовного дела № 113922 уголовное дело в отношении обвиняемого Сорокина» и присвоить ему № 863231. А 22 февраля первый заместитель прокурора Приморского края Н. Рябов указывает, что так как «по уголовным делам № 113922 и № 863231 к основной ответственности привлекается одно и то же лицо — Сорокин А.М., в дальнейшем может возникнуть необходимость в соединении указанных уголовных дел в одно производство». Зачем все это? По мнению адвокатов, чтобы «зачистить дело, выбросив из него не вписывающиеся в версию обвинения доказательства и документы».

Сделано это было довольно топорно. 23 ноября 2010 года следователь Круглов допросил свидетеля Оленко в рамках дела № 113922. Тот заявил, как следует из протокола, следующее: «Подпись в данном документе выполнена не мною, я данный документ не готовил и не направлял в адрес Кормилицына…» 29 мая 2012 года защита заявила ходатайство о предъявлении свидетелю протокола допроса. В заверенной следователем копии протокола допроса из дела № 863231 утверждается абсолютно противоположное: «Я данный документ готовил и направлял в адрес Кормилицына…» При этом рукописные записи от имени свидетеля выполнены, как подтверждает экспертиза, различными лицами.

Подобных нестыковок в деле кошмарное количество. По протоколам, следователь умудряется совершать сразу четыре следственных действия зараз. Понятые могут практически одновременно находиться в разных местах. Копии протоколов осмотра, если верить датам на них, созданы раньше оригиналов. И в разных делах обнаруживаются «подлинники» одного и того же документа, но с разным содержанием.

Сейчас обвинение Сорокина во многом строится на показаниях уголовника Кичигина, который спустя семь (!) лет, находясь в местах лишения свободы по другому делу, как-то внезапно вспомнил подробности поджога дома родственницы обвиняемого и «чистосердечно» поведал об этом следствию.

— Вот одно и то же постановление следователя Круглова о выделении материалов в отдельное производство, датированное 7 февраля 2011 года, но взятое из разных дел. В одном указывается протокол допроса свидетеля Кичигина — на 12 листах, и протокол проверки его показаний на месте — на 16 листах. В другом деле обнаруживаем это же постановление, где тот же самый протокол допроса от того же числа уже прилагается на 17 листах, а протокол проверки показаний свидетеля — на 28 листах. Сами допросить Кичигина мы не можем, после дачи показаний он неожиданно скончался на пересылке в Хабаровске, — продолжает Владимир Потоцкий. —  Мы указываем на многочисленные факты фальсификаций, которые считаем преступлением.

Тяжелобольной Алексей Сорокин, которого пытаются сломить в СИЗО, требует наказания виновных в этом преступлении:

— При ознакомлении с материалами уголовного дела выявлены многочисленные факты фальсификации протоколов следственных действий (около 50 протоколов)… За данные факты следователи должны нести уголовную ответственность.

Городской прокурор Дмитрий Романченко, с «клеветы» на которого началось преследование бизнесмена, уже уволен из органов прокуратуры. Но дело его живет. Не прошло и трех дней после протеста Алексея Сорокина и его отказа от защитников, как судья Павел Ветохин в присутствии «дежурного» адвоката вновь продлил ему срок содержания под стражей. Закон и права Сорокина, по мнению уже отстраненных от дела адвокатов, опять были нарушены. Система продолжает перемалывать предпринимателя, который не захотел от нее откупиться.