Банкир из Петербурга: как Владимир Коган пробивается в высшую бизнес-лигу

В августе 2011 года в Кронштадте приземлился вертолет авиакомпании «Россия». По трапу спустился Владимир Путин, которого встречала представительная делегация — глава президентской администрации Сергей Иванов, вице-премьер Дмитрий Козак, губернатор Валентина Матвиенко, полпред Илья Клебанов. Но к автобусу Путина провожал простой начальник департамента Минрегиона Владимир Коган, остальные шли следом.

Опустившись в соседнее с Путиным креслом, Коган выступил в роли экскурсовода по «Комплексу защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений», который в городе неофициально зовут «дамбой Путина». «Это самое крупное в Европе сейчас гидротехническое сооружение…» — говорил Коган. «И самое современное!» — вторила из-за спины Матвиенко. «Боялись, что без свежей воды Финский залив затянется тиной. В этом году залив не цветет, и мы даже нанесли ущерб пансионатам: люди купаются в заливе, а в бассейнах не купаются», — расслабленно шутил Коган. Путин выглядел довольным, и Коган наслаждался триумфом.

В 1990-х годах Коган был самым влиятельным питерским банкиром. Среди людей, с которыми он начинал и с которыми продолжает приятельствовать, — вице-премьеры, министры, руководители госбанков и участники списка Forbes. Люди со значительно более скромными стартовыми позициями сегодня занимают ключевые посты в государстве и в бизнесе — Коган же последние годы работал на государство, не став ни по-настоящему крупным чиновником, ни олигархом. В августе этого года Коган оказался одним из претендентов на долю Сулеймана Керимова в «Уралкалии». Где человек, посвятивший последние девять лет госслужбе, готов был найти несколько миллиардов долларов на покупку «Уралкалия» и почему он так упорно держится в тени?

«Банкир города»

«В начале 1990-х на севере города у него была торговая компания, продававшая все — от одежды до компьютеров и автомобилей. Таких много было в то время, — вспоминает давний знакомый Когана, нынешний директор петербургского управления ФАС Александр Беляев. — Иномарки пользовались бешеным спросом, наценка на оргтехнику доходила до 500%, таможня была дырявая. В основном на торговле и делались первоначальные капиталы».

Одним из банков, в которых фирма Когана держала счета, был питерский филиал Промстройбанка (ПСБ), к тому времени акционированный и отделенный от московского подразделения. Там молодой бизнесмен встретил своего будущего партнера Давида Трактовенко, работавшего в банке с 1988 года. Трактовенко пояснил Forbes, что стал акционером ПСБ с момента акционирования, как и другие его сотрудники. Коган появился позже. Как он стал крупным акционером и главой совета директоров банка, Трактовенко рассказывать не хочет. Доли партнеров тогда не раскрывались, и лишь после продажи блокпакета банку ВТБ в 2004 году стало известно, что у Когана и Трактовенко осталось по 23%. Коган от общения с Forbes отказался.

Вряд ли для скупки акций ПСБ в начале 1990-х нужны были очень большие деньги. «В то время стоимость активов была не такой, как сейчас, можно было и ЦУМ купить за пару миллионов долларов. Активы выкупались за копейки у коллектива», — вспоминает Юрий Рыдник, экс-президент и совладелец 50% Балтонэксимбанка, другого крупнейшего питерского банка того времени. Новый акционер ПСБ с пакетом больше 5%, связанный с Коганом, — «Петровский трейд хаус» — появился в отчетности ПСБ в 1996 году.

С советских времен у ПСБ была репутация главного кредитора промышленных предприятий, правда, в 1990-е почти вся промышленность оказалась в плачевном состоянии. Лучший способ выжить — получить доступ к бюджетным деньгам. Если это удавалось, система работала безотказно: казначейства не было, и деньги, собранные таможней или налоговиками, отправлялись на счет в уполномоченный банк. Он же платил зарплаты бюджетникам и осуществлял другие операции.

Он был таким «банкиром города», вся верхушка держала за правило открыть у него счет», — вспоминает его знакомый.
Среди клиентов банка был и возглавлявший комитет мэрии по внешним связям Владимир Путин, ему также принадлежал небольшой пакет ПСБ (менее 1%). «Тогда все искали что-то более или менее надежное, а подписка на акции ПСБ была открытая», — вспоминает Александр Беляев, который тоже был миноритарием этого банка.

Налаживать связи с чиновниками считалось одной из основных задач Когана-банкира. «Путин был тогда влиятельным человеком в городе, но, конечно, в тени Собчака. С кем он дружил, мало кто обращал внимания», — рассказывает Forbes бывший губернатор Владимир Яковлев. Среди тех, с кем Когану пришлось налаживать связи, была и вся нынешняя номенклатура — от замглавы комитета по управлению городским имуществом Германа Грефа до Игоря Сечина, начальника аппарата вице-губернатора Путина. По словам знакомых Когана, в то время он особенно сблизился с блоком силовиков во главе с тогдашним начальником питерского управления ФСБ Виктором Черкесовым и вице-губернатором Ильей Клебановым (последний даже вошел в совет директоров ПСБ). Коган этого не комментирует.

«Интеллигентные и умные люди»

В 1995-м у Когана уже была кличка Великий, вспоминает бывший сотрудник петербургской мэрии. К концу губернаторства Анатолия Собчака он возглавлял ПСБ, ставший крупнейшим питерским банком. После победы Яковлева Коган оказался вынужден делить «поляну» с конкурентами: в город пришел Балтонэксимбанк, половина которого принадлежала «Интерросу» Владимира Потанина и Михаила Прохорова, и получил на хранение часть бюджетных средств. «В то время самым важным было умение договариваться, — вспоминает Рыдник, — больше половины бизнесменов, которых я тогда знал, уже нет: они либо уехали, либо сели, либо убиты.
Поэтому, я считаю, мы с Коганом не только интеллигентные люди, но и умные».

«Коган несколько раз мог начать большие войны,  но считал, что война должна идти до последнего патрона, а раз так,  начинать ее не очень целесообразно», — замечает его знакомый.  По его словам, Коган умел «решать вопросы» — за ним стояли люди в погонах, и, «если что, поднимался весь Литейный, 4» (адрес питерского управления ФСБ. — Forbes).

Договариваться мирно Когану удавалось не всегда: в начале 2000-х в тандеме с Олегом Дерипаской он начал отчаянную битву за активы крупнейшего целлюлозно-бумажного холдинга «Илим Палп». Его основной владелец Захар Смушкин раньше был партнером Когана — ПСБ частично финансировал покупку акций комбинатов и до 2001 года владел около 40% компании. Этот пакет банк продал, исходя из оценки всего бизнеса компании в $400 млн. Но через год стоимость «Илим Палпа», по версии компании, выросла в 1,5 раза, и Коган вместе с Дерипаской попытались перехватить контроль над крупнейшими активами холдинга — Братским и Котласским ЦБК. 
Противостояние длилось несколько лет.

«На Котласе была ситуация, когда и с одной, и с другой стороны стояло по двести серьезно настроенных людей с автоматами»,
— вспоминает один из участников событий. Мировое соглашение участники конфликта подписали лишь в 2004 году, получив недвусмысленный сигнал из Кремля: администрацию президента России в конце 2003 года возглавил Дмитрий Медведев, в прошлом — соучредитель и главный юрист «Илим Палп Энтерпрайз».

В конце 1990-х ПСБ уже владел несколькими десятками промышленных предприятий города и области: компании получали кредиты в банке, не могли расплатиться, и банк входил в их капитал. По словам Трактовенко, иногда банк целенаправленно покупал акции своих крупных клиентов. Так, например, в его собственности оказался пакет акций Кировского завода. Знаменитый оборонный завод в 1990-е годы представлял собой печальное зрелище. «Кировский завод в 1990-е годы был большой помойкой с непонятным управлением. Не все зашедшие туда могли потом выйти», — вспоминает один из бывших партнеров Когана. — Но тогда государственные активы стоили очень дешево, грех было не купить, тем более у завода земля прямо в центре города».

Управлял активами акционеров ПСБ созданный еще в 1997 году «Банкирский дом «Санкт-Петербург» — холдинговая компания, призванная управлять неповоротливой структурой, в которую входили многочисленные и не связанные общей идеей предприятия, в том числе сельскохозяйственные, оборонные, химические и др. Стать единым бизнесом им было не суждено: в середине 2000-х питерский период карьеры Когана-предпринимателя завершился.

В 2003 году Яковлев стал вице-премьером, город возглавила Валентина Матвиенко, и Коган начал распродажу активов. На 1 июля 2004 года ПСБ был 10-м банком России по активам (74 млрд рублей) и 12-м по капиталу (7,7 млрд рублей). Банки «Санкт-Петербург» и МБСП, входившие в Банкирский дом, были проданы менеджменту, а сам Промстройбанк был выкуплен банком ВТБ за $577 млн. За несколько следующих лет были проданы почти все остальные активы «Банкирского дома «Санкт-Петербург»: контрольный пакет футбольного клуба «Зенит», сеть кинотеатров «Кронверк», лизинговая компания «Балтийский лизинг» и т. д. (см. инфографику). Было похоже, что Коган решил полностью свернуть деятельность в Питере. В интервью «Ведомостям» Коган говорил, что банк к тому времени достиг первоклассного уровня и, значит, у него должны были появиться новые акционеры.По расчетам Forbes, только на продаже крупнейших активов партнеры могли заработать более $1 млрд.

Юрисдикция Когана

Во время одного из визитов в Петербург в 2005 году Путин приехал на знаменитый местный долгострой — грандиозный проект дамбы, замороженный в 1987 году из-за нехватки денег и протестов экологов, — и схватился за голову. Казалось, «эту свалку металлолома» восстановить уже нельзя, вспоминал позже Путин.